На станции Лод
В пылу полуденном и липком
под опалённым эвкалиптом
струится ящерка в пыли
и жар волнами от земли.
Здесь очи требуют реки.
А воздух делает намёки -
на мелкий берег и высокий,
на всплески в ряске и в осоке,
где водомерки и мальки,
у бузины глаза намокли,
в тумане тают васильки.
Игра теней - а помнит зренье,
чего и не было совсем:
там в небо смотрится деревня,
плывут склонённые деревья
и зябнут зяблики в росе.
Всё это далеко, как детство.
Нет на Земле такой страны,
чтоб изнутри в неё вглядеться.
Глазей теперь со стороны.
...Туннелем людным и холодным
под железнодорожным дном -
мне Лод напомнил летний Лондон,
повитый пыльным полотном.
Мы все от пыли убежали.
За перегибом, впопыхах,
встречаешь девушку в хиджабе,
с презреньем ворона в зрачках.
Неприукрашенные крыши,
бетона серого ряды -
домишки встали, словно крысы,
уставшие искать воды.
Там-сям амброзия взберётся
на сора вывернутый воз.
И неба рыжая берёста.
И нету повода для слёз.
Моё печальное кочевье
там затихает вдалеке.
И лишь шевелятся, как черви,
стихи на мёртвом языке.